Кузнец и впрямь не торопился. К чему торопиться, если работа в радость? Удар молотом, еще удар - наблюдать, как подчиняется ударам молота железо, гнется неохотно, шипит недовольно, когда в воду раскаленное окунешь. Мужчина работал в охотку, неторопливо, размеренно, то и дело оборачиваясь - не прибежала ли дочка, не сунулась ли к горячему, не прищемила ли где палец, за маленькими-то всегда присмотр нужен. Да и не ждал он девушку, не то, может, и к лавке сам вышел заранее, приглядеть дорогую сердцу гостью.
Алаф вышел уже когда работа была сделана. Хорошая получилась подкова - любо-дорого поглядеть, и пусть стыдно будет тем, кто скажет, будто ковать подковы - дело неблагородное. Оно конечно, меч ковать всяко интереснее, но подковы нужны куда как чаще, особенно вот здесь, на окраине. Мечи воины привыкли у известных кузнецов заказывать, Алаф к ним всяко не относился. Не то, чтобы мастерством сильно не вышел, просто не сложилось у него с известностью, да и с мечами, скажем честно, не сложилось. А окраина - она близко к городским воротам, а там и до тракта рукой подать. По тракту же, как всякому известно, ездят на лошадях, а лошади требуют подков. Вот и выходило так, что за подковами к кузнецу являлись куда как почаще, чем за мечами. Впрочем, помнится, однажды и меч у Алафа заказали... но то история давнишняя.
- Фьё. - разулыбался кузнец, увидев девушку. Кого другого может плащом и обманешь, но Алаф знал девицу с детства, его этой тряпкой не проведешь. - А что ж домой не зашла? Там как раз пирожки были... горячие...

Алаф растерянно почесал в затылке. Не то, чтобы он не помнил, что Фьё собиралась уходить - помнил, разумеется, хоть и не одобрял. Не дело это - молодой девице, да в одиночестве, куда-то ехать. Любой же обидеть может, надругаться, пусть Фьё и считала, что может постоять за себя - одно дело со знакомыми в округе, а другое дело - когда профессиональный убойца решит обидеть. Куда там... веера какие-то, бусы... да разве ж это оружие против грубой мужской силы, особливо, если сила эта подкреплена изрядным умением? Разве что убежать успеет, да и то... Одним словом, беспокоил уход девушки кузнеца уже давненько, но одно дело знать, что она когда-то там собирается уходить и думу думать, а другое дело - что уже сейчас, и с собой ей дать нечего, чтобы защитило в дороге. Будь у кузнеца сын, он бы послал с девицей сына - пусть бы защитил, уберег. Но сына не было, была только дочка, и Алаф с содроганием думал, что ведь и той может подобная дурь в голову взбрести. Оно, конечно, Алаф-то свою никуда не пустит - это у эльфов всех мозги набекрень, что они женщину главой семьи почитают и девицу без защиты в путь пускают. А у вампиров все нормально, как и положено - никуда без мужа, брата, отца женщина не выйдет, ежели путь ее дальше, чем до лавки зеленщика сходить.
А теперь в руках у эльфийки был аквариум с рыбкой, и она просила эту штуку с собой в дом взять. Стекло - вот же у матушки денег, как звезд на небе, стеклянный аквариум ого-го сколько стоит. А разбить его легче легкого, и куда ж такую ценность в дом поставишь? Да еще и рыба... Дочке, оно, конечно, в радость, но сам кузнец придерживался мнения, что подобное - для благородных господ, разве что, у которых время есть весь день смотреть, как это диво круги по аквариуму выписывает-проплывает. А дочке же не смотреть надо, ей делом заниматься - готовить, убирать, матери помогать, шить-латать, отцу обед выносить в кузню.
Кузнец шумно вздохнул.
- Ну и задачку задала... Куда ж я эту твою... как ее там?.. Монетку, поставлю? Стекло, вишь, не жесть. - он снова вздохнул и опять почесал в затылке. - Ладно, давай уж сюда, раз приволокла. Дочке радость будет - будет себя барыней считать, может, Княгиней станет.
Про Княгиню Алаф, конечно, загнул, положение его в клане было совсем невысоким, но надо ж себе польстить, выбор свой оправдать. Забрал аквариум из рук девчонки, держит бережно.
- Пусть тебе Ритоль дорогу шелком выстелит, злобу стороной проведет, добро ближе выведет. Возвращайся...
И протянул динарий с дыркой посреди. В оплату не примут, но на шею повесить - самое оно.
- На удачу.

Кузнец кивнул, потрепал девчушку по макушке - это ведь кажется только, что большая, самостоятельная, а на деле - ну где она одна бывала? Да нигде. Ей бы самой дома сидеть, жениха ждать... но кто он, Алаф, такой, чтоб ей указывать? С эльфами это бывает - потянуло девицу, она и пошла. Дай-то боги, счастье свое найдет. Какое-то. Махнул рукой и ушел обратно в кузницу - не женщина, чай, чтобы долго провожать, вслед смотреть, рукой махать. Его место в кузнице, работать надо. А Фьё... ее место, видимо, на дороге.

Дорога ложилась под ноги легко и ровно, словно и всегда так бывало. От кузницы через весь город к воротам, и даже уличные нищие не приставали к бредущей фигурке, словно бы и не по собственной воле она уходила, а по воле небожителей. А может, так и впрямь было - никогда не поймешь, какую роль играет каждый кусочек в общей мозаике событий, где нить внезапно переходит из дополнительных в основные, начинает вести узор. Собаки не лаяли, пекарь хмыкнул задумчиво следом - мол, пошла девица, и скатертью ей дорога, авось где-то приживется. Слезы высыхали на лице, никто и впрямь не обращал на них внимание. Да и что обращать - Фронштадт город большой, кому в нем есть дело до одной полукровки? Разве что матери и кузнецу. Но и те уже остались позади.
Удастся ли вернуться?