Он был готов проклясть ту ночь, когда встретил Ее.
Винченца. Алое платье, алые губы, грива черных волос до пояса и глаза, как у дьяволицы. А к роскошным формам ее тела мореход до сих пор не мог подобрать подходящих эпитетов.
- Стухшую кар-р-ракатицу ей на ложе, - процедил вампир сквозь зубы, устраивая пленника на плече поудобнее.
Она была куртизанкой, одной из самых дорогих во Фронштадте, а это кое-что да значило. В частности то, что она могла давать от ворот поворот не приглянувшимся ей клиентам. Но, о-о-о, бесовка знала свое дело. Она раскусывала любого мужчину как орешек за первые несколько минут разговора, и за несколько часов могла вскружить ему голову так, чтобы он не забыл бы ее за всю оставшуюся жизнь. Она манила, дразнила, завлекала, то позволяя приближаться к себе, то становясь недосягаемой, неприкосновенной. Она пудрила мозги с мастерством профессионалки и виртуозностью гения. А потом, по прошествии месяца ухаживаний она сказала «Нет». И Лоренс понял, что хочет утопиться. На следующий день ему пришла записка, вся пропитанная ее духами, общий смысл которой сводился к «А хотя, может быть». И вот капитан уже на безумной земле безумных дессайнов, пытается найти что-то, что Ее действительно впечатлит. От хождения по рынкам и антикварным лавкам он отказался сразу, твердо зная, что самые удивительные вещи любой из Шести Рас можно взять только силой. Грязные методы никогда не смущали Лоренса, но вот беда - ничего действительно стоящего на глаза ему не попадалось.
Пока он не увидел этого менестреля. План похищения выстроился в голове сам собой, как и радужные картинки того, как покоренная подарком Винченца падает к ногам Лоренса. И пока что все складывалось довольно-таки неплохо.
Сгрузив молоденького дессайна с порядком затекшего плеча и пристроив его пожитки у стены, Лоренс повернулся к пленнику и отвесил ему глубокий шутовской поклон:
- Добро пожаловать на «Фарфаллу», сударь. Надеюсь, у Вас получится насладиться плаваньем, - вампир дышал тяжело. Все же пленника, каким бы легеньким он ни был, пришлось тащить долго и не по самой ровной местности. – В ближайшее время корабль возьмет курс на Фронштадт, по прибытию в который я настоятельно попрошу Вас составить компанию одной прелестной даме. На продолжительный срок.

Несмотря на все те неприятности, которые пришлось претерпеть в процессе поиска подарка, теперь Лоренс откровенно потешался, глядя на то, как дергается его пленник. Как и все представители его расы, он буквально вскипал эмоциями, они змеились в нем крохотными золотыми пузырьками, как в дорогом игристом вине.
- Искренне надеюсь, что у леди хватит мозгов, чтобы не тащить к себе в постель дессайна, - вампир ухмыльнулся. Слова пленника звучали как отчаянная попытка зацепить хоть какую-нибудь струну души, чтобы та отозвалась мучительным звоном. - В ином случае, я буду настолько разочарован, что мне будет уже все равно.
Где-то на краю зрения, в ночи за дверным проемом показалось движение. Лоренс кинул взгляд в ту сторону и тут же утвердительно кивнул силуэту своего старпома, который мгновенно исчез. Искусство быть неслышимым и незаметным высоко ценилось на борту Фарфаллы, ибо, во многом, было причиной многочисленных успехов каперского судна. Выкрикивать приказы на весь корабль было бы просто глупо, когда речь не шла о чрезвычайной ситуации. Прошло всего несколько минут, а на верхней палубе уже вскипела работа. Черные паруса были подняты, заслонив собой ночное небо, и корабль ожил, придя в движение.
Краем уха Лоренс продолжал слушать своего пленника, едва не уйдя с головой в воспоминания о Винченце под действием его сладких речей. Глаза капитана на несколько мгновений затуманились, словно у человека, подверженного действию магии или гипноза, но он быстро пришел в себя.
- Эта тряпка посадила тебя в клетку, певчая птица, - хмыкнул Энаморандо на очередную порцию отборной желчи.
Песню вампир выслушал - команде его помощь сейчас была не нужна. Он вновь восхитился мастерством менестреля, но над содержанием куплетов смог только презрительно фыркнуть.
- Как тебя зовут, птичка? - соскользнув по стене, капитан уселся прямо на пол, все еще отгораживая пленника собой от двери, и совершенно игнорируя тот факт, что полы дорогого камзола пачкаются в пыли.

- Где-то я уже слышал все это, - словно назло пленнику, Лоренс запрокинул голову и закрыл глаза - поза, которая говорила бы о большом доверии, если бы не напряжение в каждом мускуле тела. - Неужели ты ценишь себя настолько высоко, что считаешь себя достойным быть брошенным лишь к ногам той женщины, которую я собираюсь любить всю жизнь? Она не этой породы, помилуй.
Чем дальше, тем больше пленник забавлял капитана, и он вскоре начал бы подумывать о том, чтобы оставить его собственным рабом. Но дессайн на корабле, да еще и не просто как пассажир или ценный груз... о нет. Энаморандо не собирался искушать Ритоля таким образом. После скуки закончившегося поиска, происходящее казалось подарком судьбы, мимолетным, а от того - бесценным. А еще оно было очередным свидетельством того, что жизнь идет своим чередом, и то, что казалось мучительной тратой времени, на проверку может обернуться неплохой историей.
Менестрель все болтал и болтал, почти убаюкивая своим нежным голоском.
- Птица, которая петь не умеет.
Глаза вампира резко распахнулись. Он кинул взгляд на пленника, но тут же поспешно отвел глаза - попавшись в ловушку ярких очей дессайнов единожды, запоминаешь урок на всю оставшуюся жизнь. Если она вообще у тебя после этого будет. Задетая гордость вампира недовольно заворчала где-то в глубине его сердца, найдя выход вовне в ядовитейшей из ухмылок. Менестрель пел, а вампир взывал к своей крови, пытаясь почувствовать его страх.
- Хочешь, я вырву его из тебя каленым железом? - почти прошипел Лоренс. - Представь, как прелестно будет смотреться рабское клеймо прямо на твоем прелестном личике.
Слова почти сами рвались с губ, и вампир запел голосом глубоким, как буря, зарождающаяся на дне океана, сплетая воедино неслышный смех, скользящий за словами, и боль, и ужас.

Я был весь в пестрых лоскутьях,
Белый, красный, в безобразной маске
Хохотал и кривлялся па распутъях,
И рассказывал шуточные сказки.

Кто-то долго, бессмысленно смеялся,
И кому-то становилось больно.
И когда я внезапно сбивался,
Из толпы кричали: «Довольно!»

Не без самодовольства усмехнувшись, вампир передернул плечами. Конечно, он ей пел. Хотя, скорее, даже не ей самой, а просто в ее присутствии. Но песни того, кто в ее глазах был простым моряком, не могли впечатлить избалованную куртизанку. Она слушала, она улыбалась, но тут же отворачивалась в сторону и начинала разговор с кем-нибудь другим, стоило ему бросить на нее хотя бы один прямой взгляд. Зачем об этом было знать какому-то там цветному, который, к тому же, уже переключился на другую тему и негодовал так, словно он на корабле был и не пленником вовсе.
- Какой жадный маленький дессайн, вы посмотрите-ка, - к вампиру вернулась его язвительная манера говорить. - Зачем тебе теперь деньги, птичка? Или ты просто любишь блестящие круглые штучки? Смотри, не устрой мне тут сорочье гнездо. А то если кто-нибудь из парней с бака обнаружит в твоем уголке свои кровные, то, боюсь, довезти тебя до леди в целости у меня не получится.
В дверном проеме возник щуплый мальчишка в легкой курточке, рукава которой были ему слегка длинноваты, так что он мог прятать в них пальцы.
- Капитан. Кэмпби, на верхней палубе, он... - юнга старался говорить уверенно, излишне усердно подражая раззвязности старших.
- Да, я скоро поднимусь к нему, - отмахнулся Лоренс.
Мальчонка, получив ответ, не поспешил уйти, во все глаза уставившись на дессайна, разве что рот не распахнув от удивления и любопытства. В отличие от повидавших виды старых морских волков, он, похоже, впервые в жизни видел коренного уроженца Алларии. Взгляд юнги метался с одного на другое, стараясь как можно больше заметить и запомнить, прежде чем его прогонят.
- Не смотри ему в глаза. Зомби под управлением психа мне на борту не нужен - живо отправишься кормить рыб, - ворчливо, но не без некоторой присущей лишь отцам да старым учителям нежности предупредил юнца Энаморандо. - Я не собираюсь морить тебя голодом, птица. Вход в камбуз прямо напротив твоего гнездышка. Но, если ты не уверен в своей способности не заблудиться, идя по прямой линии, я могу сделать тебе одолжение и довести за ручку.

Юнга, прекрасно слышавший излияния дессайна, сначала изумился наглости пленника, а потом возмутился и нахмурился. Кулачки его непроизвольно сжались - он, конечно, не стал еще несовершеннолетним, но чтобы позволять какому-то там рабу рассуждать в таком тоне?!
- Не смейте говорить так, словно меня тут нет! - воскликнул юнга своим ломающимся голоском. - Я вовсе не костлявый! Я этот... эээ... я статный! Да, статный, вот что! Так и знайте, зарубите себе на носу!
Лоренс прикрыл лицо руками, его плечи слегка подрагивали. Вампир искренне старался сдержать смех, но сегодня идеалистичный юнга превзошел себя, и это представлялось весьма затруднительным. Но, по крайней мере, капитан пока что не издал ни единого звука, который мог бы смутить его подчиненного. Рано или поздно жизнь должна была сама выбить эту дурь из мальчишки, и большинство окружавших его взрослых не считало себя должными взваливать на себя ее непосредственные обязанности.
- И не наговаривайте на капитана! - продолжал надрываться мальчишка. - А не то я... я вам!.. Я вас... да я! Я... эээ...
Не сумев придумать должную кару для дессайна, он в поисках поддержки умоляюще посмотрел на Лоренса, и тот не успел вовремя среагировать, придав лицу и позе хотя бы какое-нибудь подобие приличий. Увидев, что старший вампир над ним смеется, юнга залился краской вплоть до корней волос и застыл, подобно каменному истукану.
- Иди... к Кэмпби, - кое-как выдохнул Лоренс, по прежнему борясь с приступами беззвучного смеха. - Там наверняка найдется работа для тебя. Ну? Ступай! Кыш!
По последнему слову капитана юнга наконец "отмер", как будто они играли в старую детскую игру, и поспешил убраться с глаз долой. Глядя, как он исчезает в темноте оружейной палубы, вампир дал себе слово поговорить с юнцом о нормах поведения в обществе в целом и с малознакомыми психами в частности. Но всем этим можно было заняться позже... как минимум на следущую ночь, когда усталость не будет валить с ног.
Поднявшись с пола и приведя одежду в порядок, Лоренс серьезно посмотрел на своего пленника:
- Ты сказал мне все, что хотел, дессайн? Все ругательства, которые вертелись у тебя на языке? Если нет, то говори сейчас, потому что у меня слишком много дел, чтобы служить тебе нянькой.

- Скорее от счастья осознания того, что Ваше Величество изволили облевать мой корабль, - прорычал вампир, схватив цветного за шиворот и выволакивая его из каюты.
Симптомы морской болезни опытный мореход опознал безошибочно и лишь клял себя за то, что раньше не подумал о том, какой неженкой может оказаться его сладкоголосый пленник. Мысль о том, что эта злосчастная "находка" может разукрасить корабль остатками своего ужина вызывала у вампира праведный гнев. Как?! "Фарфаллу", святыню, сокровище? Фу! Отчасти из брезгливости, отчасти из практичности капитан старался держать дессайна на расстоянии вытянутой руки от себя.
- Шевели ногами, ничтожество, - рыкнул на цветного Лоренс, втаскивая его вверх по ступеням на открытую небу палубу. - Не сдержишься - заставлю вылакать все, что выльется из твоего паскудного рта.
Протащив менестреля еще несколько шагов, Лоренс не церемонясь швырнул это тело к борту, за который сменивший цвет дессайн мог бы безнаказанно опорожнить свой желудок. Последнее, что волновало вампира в этот момент - не пострадал ли пленник в результате такого обращения. Мысли о том, что доставить подарок леди в целости и сохранности, на некоторое время покинули капитана, вытесненные иными сиюминутными эмоциями.
- Это... что? - голос невидимой в темноте женщины звенел плохо сдерживаемым отвращением. - Больной попугай? Вы, капитан, всех несчастных зверушек собрались приютить на корабле?
- Не твое дело, девочка, - осадил невидимку хриплый голос.
Прихрамывая на левую ногу, к Лоренсу приблизился седой как лунь навигатор Кэмпби, зажимающий под мышкой тяжеленную подзорную трубу, больше походившую на дубину, нежели чем на оптический прибор. Низкий и широкоплечий, массивный, с лицом, исчерченным ужасными грубыми шрамами, он меньше всего напоминал тот трепетный образ, который создают в собственных головах люди, наслушавшиеся сказок о вампирах. Старик Кэмби служил на "Фарфалле" еще, кажется, при деде нынешнего капитана, и настолько сросся со своим беспокойным образом жизни и не менее беспокойными морями, что напоминал груду старой просоленной рухляди, покрытой водорослями. В былые годы он был одним из самых жестоких бойцов на корабле, но дни его славы остались в далеком прошлом.
- Послушайте-ка сюда оба, - прихромав к борту, Кэмпби бесцеремонно отодвинул болезного менестреля в сторонку и указал на что-то едва различимое где-то на полпути к медленно удаляющемуся берегу. - Дессайны, гарлаакс их дери, висят у нас на хвосте, словно привязанные. Не за твоим ли это дружком?
Лоренс оперся на борт рядом со стариком и пристально вгляделся в темноту:
- Сомневаюсь. Не того полета птица, - вампир досадливо цокнул языком. - Уходим от них. Слишком близко к порту - нечего лишний раз дразнить тех, кто его сторожит.
Развернувшись к корме, он широко взмахнул рукой над собственной головой и, кто бы там ни находился, этот знак был воспринят с поражающей быстротой. Еще пара минут, несколько неразличимых и непонятных для непосвященного знаков, передающихся от одного члена команды к другому, и вот уже матросы спешат развернуть дополнительные паруса, чтобы добавить фрегату хода.

Капитан воззрился на пленника с одухотворенностью, достойной барана, глядящего на новые ворота. Переключившись на разговор со своим навигатором, Лоренс пропустил мимо ушей большую часть слов пленника, но из тех обрывков, которые все же достигли его сознания, неожиданно сложилась такая картинка, что повидавший немало срамных гравюр вампир слегка оторопел. В подвешенном состоянии он выслушал очередной выплеск желчи из уст "птицы", а потом напомнил себе, что имеет дело с дессайном. Похоже, та же мысль пришла в голову старому Кэмпби, который покосился на цветного, неодобрительно фыркнул:
- Псих, - и побрел составлять компанию рулевому.
- Если прилетят, то у нас есть, чем им ответить, - деловито заметила женщина, весомо звякнув металлом из темноты.
Лоренс ухмыльнулся каким-то своим мыслям и перевесившейся через борт спине дессайна. Сомнительно, конечно, чтобы настоящий принц стал петь в третьеразрядной таверне, чтобы заработать себе на хлеб, но ничто не мешало вампиру повторить эту забавную ложь объекту своего вожделения. Это уж точно прибавило бы сувениру значимости.
- Удивительно, какой ты стал сговорчивый. Тяжелое детство, птичка? Ах, бедняжка, может быть, родители тебя недостаточно любили? Или, напротив, любили слишком сильно? - в глазах капитана плясали черти.
Он в очередной раз с жалостью посмотрел на медленно отстающий дессайнский корабль. Возможно, на нем нашелся бы подарок не хуже или же какие-нибудь годные для обмена товары... нет, быть может, те цветные и шли пустопорожними - в такой темени даже зоркий вампирский глаз не мог бы разглядеть глубину осадки. Кэмпби с его чудо-трубой, наверняка мог бы сказать что-нибудь на этот счет, да что теперь толку? Разворачивать Фарфаллу было бы слишком хлопотно, а позволить цветным догнать себя не позволила бы гордость.
- Ваше Высочество окончательно прикипело к месту или же желает еще чего-нибудь, кроме как пожрать и моей смерти? - ядовито осведомился капитан. - Первое, похоже, потеряло свою актуальность, а второе, увы, невозможно. А мне не хотелось бы чувствовать себя негостеприимным.
Пока что Лоренсу не успело надоесть нянчиться с пленником, который снова и снова подкидывал сюрпризы, и тому не угрожало одиночество.

Отредактировано Энаморандо (28-10-2011 02:57:25)

Капитан тяжело вздохнул - окончательно расклеившийся пленник представлял собой настолько жалкое зрелище, что, если уж проявлять предусмотрительность, следовало бы задуматься об ином сувенире - запасном варианте на случай того, что экзотическая птица окажется неспособной жить в неволе. Возвращаться же было поздно, а преподносить пресытившейся куртизанке в дар алларское вино значило бы выставить себя на посмешище.
- Пагуба, - Лоренс повернулся к скрывающейся в темноте женщине. - Найди Штиль, пускай смешает для этого слабака свою отраву. Хуже ему от этого точно не станет.
Женщина досадливо щелкнула языком:
- Эх, Кэп, еще и наши запасы тратить на эту падаль... да ему же в базарный день на рабском рынке цена - медный асс. Ну, может еще один за вранье накинут.
- Рассказывай сказки, - хмыкнул капитан, складывая руки на груди. - Сами хороши, едва не купились.
- Я что, этих принцев - всех в лицо должна знать? Да во мне дессайнской крови - с килькин срам! А кто знает - может и принц! - тут же сменила мнение невидимка. - Ладно, схожу. Только... ах ты ж, китова падаль! Дайкини за бортом!!!
Резкий звонкий крик женщины разорвал тихий сонм корабельных звуков, как молния разрывает тучи. Лоренс обернулся и успел лишь заметить, как пятки говорливого пленника сверкнули в воздухе. Вампир нахмурился - птичку певчую Ритоль явно недолюбливал, и хорошо бы было, чтобы это невезение не перекинулось на остальной корабль. Но об этом можно было подумать потом, а сейчас было время действовать. Мимо к борту метнулась Пагуба, хлестнув по воздуху косой ярко-розовых волос, и перегнулась, высматривая пленника.
- Встать в дрейф! -  рявкнул капитан, направляясь к юту - очередная тень в театре беспрестанно движущихся теней.
Матросов на мачты высыпало столько , что паруса, казалось, меняют свое положение под действием клубящихся облаков живой и плотной тьмы. Рыжий рулевой меланхолично правил бейдевинд. Кому было какое дело до того, кто тонет, кроме самого пленника и тщасегося доставить его во Фронштадт Лоренса? Они должны были спасти терпящего бедствие просто потому, что в одну ночь на его месте мог оказаться любой из них.
- Спасательную лодку спустить по левому борту! - Лоренс встал рядом с вылупившимся в подзорную трубу Кэмпби и легко заметил пленника - к счастью, тот не ушел с головой под воду и сейчас барахтался в дорожке лунного света. Да и корабль не успел уйти слишком далеко, хотя Фарфалле и потребовалось время, чтобы остановить свой ход.
- Выловим, - по-отечески заботливо проворчал старый навигатор, убирая свою трубу и зажигая стоящий у ног фонарь, чтобы при необходимости посигналить матросам на шлюпке. - Море сегодня за нас.
Лоренс молча кивнул, стараясь не смотреть на яркий свет. Пагуба, ругательствами и болезненными тычками подгоняя матросов, укомплектовала гребцами шлюпку и последней прыгнула в нее перед самым спуском. На месте девице явно не сиделось.